Ранжирование и рейтингование

ВИКТОР МАСЛОВ

14(27).4.1910, Москва - 11.5.1977, там же.
Полузащитник, тренер.
Заслуженный тренер СССР (1960).
Главный тренер «Торпедо» (Москва) - 1942-45 (по август), 1946-48 (по июль), 1952-53 (по август), 1957-61, 1971-73 (по август),
«Торпедо» (Горький) - 1949-51,
СКА (Ростов на Дону) - 1962-63,
«Динамо» (Киев) - 1964-70 (по сентябрь),
«Арарата» (Ереван) - 1975.
Старший тренер ФШМ (Москва) - 1954-56 (по октябрь).
Под руководством Маслова «Торпедо» (Москва) в 1960 и «Динамо» (Киев) в 1966 сделали «дубль», став чемпионом и обладателем Кубка страны. «Динамо» (К) в 1967 и 1968 было чемпионом СССР, в 1965 и 1969 - 2-м призером чемпионатов, в 1964 - обладателем Кубка СССР. «Торпедо» (М) в 1952 и 1972 стало обладателем Кубка СССР; в 1958 и 1961 - финалистом Кубка, в 1957 и 1961 - 2-м призером чемпионатов, в 1945 и 1953 - 3-м призером; «Арарат» в 1975 был обладателем Кубка СССР.
За сухими строчками «досье» - личность совершенно незаурядная, одна из самых ярких и колоритных фигур в истории нашего футбола. По-мужицки кряжистый, с большим животом, крупным, словно наспех вырубленным топором лицом, и черными кустистыми бровями, Виктор Александрович Маслов вошел в наш футбольный фольклор под красноречивым прозвищем «Дед». Красноречивым потому, что по возрасту он никак не годился в деды своим игрокам. Прозвище это отражало те человеческие и профессиональные качества, за которые он пользовался огромной любовью и непререкаемым авторитетом у них.
Расцвет его тренерского таланта пришелся на десятилетие шестидесятых годов, десятилетие, в которое он создал два блестящих ансамбля, таких же блестящих, как в свое время аркадьевская «команда лейтенантов». Но не только чемпионскими званиями и кубками, завоеванными его командами, измеряется мастерство тренера Маслова. Два главных памятника ему в нашем футболе - игра с четырьмя полузащитниками и зонная защита.
Когда в 1966 году сэр Альф Рамсей, впервые применив систему 4-4-2, привел сборную Англии к победе на чемпионате мира, он, вероятно, даже не знал, что как минимум за год до него эту расстановку стало применять киевское «Динамо». До этого система игры с двумя полузащитниками считалась хрестоматийной и незыблемой - ведь так играли «сами» бразильцы! Но Маслов, придя в «Динамо», сразу задумал оттянуть двух крайних нападающих в полузащиту, нажив себе на этом немало противников. «Атаке нужны крылья» - доказывали они, имея в виду крайних форвардов. - «Не крайние форварды, а игра на флангах!» - гремел он с присущей ему горячностью и эмоциональностью. Ставшая чемпионом мира сборная Англии, окончательно убедила его в своих воззрениях.
«Упрямое и последовательное отстаивание зонной обороны, с моей точки зрения, - его заметная заслуга перед нашим футболом, пока еще до конца не осознанная. Издавна ведется, что вульгарно трактуемая персональная опека соблазняет тренеров, и на поле возникает танцевальный зал, где под заезженную пластинку пары исполняют один и тот же танец... Беда не в уязвимости «персоналки» (если форварды средние, «схватить» их не так уж и трудно). Опасность в том, что команда, танцующая попарно, повторяющая чужие движения, сама того не желая, перестает играть и всецело увлечена тем, чтобы не дать играть другой команде. «Личная ответственность» игроков в данном варианте ведет к обезличиванию команды и игры. Все это и имел в виду Маслов, вводя зонную оборону в киевском «Динамо», а потом и в «Торпедо».
Лишь в пятидесятилетнем возрасте, когда в 1960 году ведомое им «Торпедо» стало чемпионом страны и выиграло кубок СССР, Маслов стал знаменитым. Через год торпедовцы заняли в чемпионате второе место и проиграли в финале кубка. И тренер был уволен. Причем, как говорят, «с особой циничностью» - до сих пор в кругу футбольных журналистов жива эта байка про его тогдашнее увольнение, будто бы приказ о нем Маслов получил из рук уборщицы. После этого был здорово игравший под его руководством и занявший в 1963 году 4-е место ростовский СКА и, наконец, венец его творчества - киевское «Динамо». Помню любопытный эпизод из своего детства. В те годы я как раз «заболевал» футболом и киевляне казались мне командой идеальной, парящей где-то высоко, на недосягаемой высоте. Мы жили в то лето в Сестрорецке, курортном городке под Ленинградом, в котором когда-то родился великий Всеволод Бобров. Отец работал в Ленинграде и каждый вечер приезжал к нам с мамой на электричке. Я ездил на велосипеде на станцию его встречать. По дороге домой мы обменивались новостями. И вот еду я рядом с ним и вдруг он, в числе прочих новостей, сообщает: «Киевляне сегодня проиграли». От неожиданности я даже перестал крутить педали. «Как, они же никогда не проигрывают!?» - в моем представлении киевское «Динамо» проиграть просто не могло, это было невероятно и не укладывалось в моей голове. - Папа улыбнулся: «Не бывает команд, которые не проигрывают». Я помолчал, переваривая эту «сенсацию», потом тихо произнес:»Я думал бывает. Киевское «Динамо». Мое детское представление довольно адекватно отражало действительность, несколько обобщая ее. За три своих чемпионских года, с 1966-го по 1968-й «Динамо» в 110 матчах потерпело лишь 8 поражений.
У «деда» была редкая сочетаемость человеческой доброты и профессиональной «крутости». Его приход в Киев ознаменовался кадровой революцией, повергшей в шок и болельщиков и специалистов. Из команды была отчислена целая группа игроков, без которых трудно было ее представить: Ю. Войнов, В. Каневский, В. Лобановский, О. Базилевич... Причем, если у большинства отчисленных все-таки уже был критический по футбольным меркам возраст, то о причинах расставания с двумя последними - любимцами киевской публики - эта самая публика просто недоумевала. Одному было 26, другому - 27. Объяснение же было на самом деле довольно простое. Маслов решил перестраивать игру команды, расширить диапазон действий каждого игрока. Поэтому, основной упор делался им на физической подготовке. Лобановский же «физику» откровенно не любил, предпочитал на тренировках работать с мячом и перестройку встретил без всякого энтузиазма... Интересно, что когда через много лет у тренера Лобановского спросили, как бы он поступил на месте тренера в том конфликте с игроком Лобановским, Валерий Васильевич сказал: «Точно так же, как Дед - расстался бы с Лобановским»...
Об отношении команды к Маслову лучше всего говорят сами игроки, работавшие с ним.
Андрей Биба, капитан динамовской команды эпохи Маслова: Мы ценили Деда прежде всего за человеческие качества, а уже потом как тренера. И он, в свою очередь, сначала видел в нас людей со всеми достоинствами и недостатками, и только затем - футболистов.
Владимир Мунтян: Я Деда просто боготворил и, наверное, сам стал тренером во многом благодаря стремлению хоть в чем-то на него походить.
Олег Блохин: Помню один как будто незначительный, но характеризующий этого человека эпизод. Я тогда только начинал играть в дублирующем составе. Бутсы у меня были такие старые, что кое-где сквозь дыры просвечивала нога. Это мне ничуть не мешало, я этого просто не замечал. Но однажды на тренировке вдруг слышу хрипловатый бас Виктора Александровича: «Миша! Коман! Ты что, не видишь? У тебя же пацан босиком играет!»
Виктор Серебряников: Помню такой красноречивый факт. Перед отъездом команды на игру с «Кайратом» в Алма-Ату у Виктора Александровича Маслова тяжело заболел сын. Он срочно выехал к сыну в Москву, а команда вылетела в столицу Казахстана без старшего тренера. Настроение, конечно, у всех было неважное. И как же были удивлены и обрадованы футболисты, когда перед самым матчем в раздевалке появился «дед». Мы тогда прекрасно понимали, что проиграть матч просто не имеем права. После игры Виктор Александрович должен был возвратиться в Москву, к сыну. А мы ехали дальше, в Ташкент. «Дед» собрал нас и сказал: «Я верю в вас, ребята. Буду ждать из Ташкента хороших вестей». Слова тренера подействовали...
Вспоминает Виталий Хмельницкий, пришедший из донецкого «Шахтера» в киевское «Динамо» в 1964 году и ставший одной из ключевых фигур в золотой масловской команде:
- Поначалу, когда меня спрашивали о причине переезда в Киев, я отшучивался: мол, поле в Донецке на пять метров короче, и мне, форварду, там негде было разбежаться. На самом же деле быстро понял, что о случившейся перемене в судьбе жалеть мне не придется. Потому что попал к Маслову, который первым в нашем футболе взялся за создание команды-звезды.
- Перестройка оказалась болезненной?
- А то нет! Если совсем еще нестарый по футбольным меркам Рыжий - он же Лобановский, любимец киевской публики, - вдруг очутился в дубле!
- Это вы «вытолкали» из состава будущего тренера-мэтра?
- Никого я не выталкивал. Пришел уже на свободное место. Сначала мы действовали впереди на пару с Базилевичем, но уже в следующем сезоне моим партнером стал Бышовец. Позже появился Пузач, и ударная динамовская связка стала варьироваться.
- Тогда, 35 лет назад, вы отдавали себе отчет в том, что участвуете в «мировой футбольной революции», затеянной Масловым?
- Нет, конечно. Большое, говорят, видится на расстоянии. Хотя смысл задуманного Дедом мы прекрасно понимали. В общих чертах дело заключалось в том, чтобы наилучшим образом сбалансировать оборону и атаку. Ни старомодное дубль-вэ, ни бразильская расстановка 4-2-4 этого равновесия не обеспечивали. Если кто и мог позволить себе роскошь играть только с двумя полузащитниками, то только бразильцы, да и они действовали так недолго - пока итальянцы не придумали свое «каттеначчо» с пятым, задним, защитником, что едва не похоронило футбол как зрелище. Маслов добивался, чтобы команда и атаковала и оборонялась максимально возможным числом игроков. Двух выдвинутых вперед форвардов активно поддерживала четверка хавбеков, которые при необходимости выполняли защитные функции. По-моему, именно в те годы и родилась расхожая поговорка о том, что средняя линия определяет лицо и мощь любой команды.
- Но сами-то вы по этой масловской схеме имели возможность действовать без оглядки на тылы, так ведь?
- Верно, нас, двух форвардов, оборонительными обязанностями не обременяли. Мы были, по словам Маслова, «бомбисты», которые должны без устали долбить все 90 минут чужую оборону. Получил мяч - и только вперед, в обыгрыш!
Сейчас это кажется невероятным, но - факт: Маслов не имел не только высшего, но даже среднего образования. Он закончил всего 8 классов! О его отношениях с футбольной наукой так же ходят легенды. Например, из всех «методических пособий» в тренировочном процессе, он использовал лишь секундомер и свисток. А когда узнал, что пульс у человека можно прощупать не только возле запястья, удивился, как ребенок. До сих пор среди динамовских ветеранов знаменита история о том, как Дед ездил в Москву на тренерскую переаттестацию.
Андрей Биба: - Федерация футбола СССР в те годы постоянно практиковала такой метод контроля над тренерами, как переаттестация. Наставники команд мастеров, съезжавшиеся в межсезонье со всей страны, на несколько дней становились как бы студентами. Прослушав курс лекций по всем аспектам подготовки футболистов - от анатомии до премудростей тактики, они потом сдавали экзамены. И вот в один прекрасный день является на экзамен Маслов, тянет билет... и от волнения вдруг становится красный, как рак в кипятке: давление у него почти до 200 подскочило. Экзаменаторы не на шутку струхнули и решили дальше судьбу не искушать - поставили Деду зачет и отпустили с миром. Маслов, мол, и так все знает.
- Расскажите о самом главном - его тренировках.
- С Виктором Александровичем я проработал семь лет, и все это время содержание тренировок оставалось практически неизменным. Выглядело это примерно так. 15-20 минут - разминка с упражнениями на растяжку мышц и бег. Потом 30 - 35 минут посвящались работе с мячом: игра в квадратах, удары по воротам с разных позиций. Наконец, последние полчаса - двусторонняя игра. И так постоянно.
- Не скучно?
- Заскучать было довольно сложно, потому что масловские тренировки отличались исключительной интенсивностью. Продолжались они всего час двадцать, от силы - полтора часа, но за это время мы так «наедались» - до пены изо рта. Нагрузки Дед дозировал вроде бы на глазок, но, что удивительно, никогда не ошибался! Это потом, когда наука в футбол пришла, тренеры стали эффективность того или иного упражнения по частоте пульса определять. Если поднялся он у игрока за 5-7 минут интенсивной работы до 180 ударов в минуту - считалось, что нагрузка пошла на пользу. Маслов же и без тонометра всех нас насквозь видел, особенно после дня отдыха...
- Высокое начальство, которое в те годы курировало в Москве киевское «Динамо», на Маслова сильное давление оказывало?
- Сомневаюсь, чтобы это было возможно в принципе. Во-первых, самолюбия у Виктора Александровича - через край. Во-вторых, не забывайте, что он был победитель: «Динамо» трижды подряд с ним становилось чемпионом страны, два Кубка выигрывало. Эти успехи служили надежной защитой от любого вмешательства в дела команды из вне. До поры до времени, конечно...
Характерный случай с «высоким начальством», иллюстрирующий и подтверждающий слова А. Бибы о характере «Деда», так же стал хрестоматийным. В перерыве матча, не слишком удачно складывавшегося для «Динамо», в раздевалку, что называется, без стука зашел довольно крупный партийный чиновник и, сославшись на недовольство сидящего в почетной ложе Щербицкого, начал выговаривать Деду за плохую игру. Маслов, который «ухо словом не привык ласкать», с огромным трудом сдержался. Побагровел лицом, но ответил непрошеному гостю ровным, спокойным голосом: «Завтра у меня выходной день, и я готов потратить свое свободное время, если пригласите, чтобы нанести вам визит и ответить на любые вопросы. Но сейчас не мешайте нам работать, закройте дверь с той стороны».
- Золотой взлет киевского клуба объяснялся только тренерской гениальностью Маслова?
- Нет, наверное. Очень важно, что 7 или 8 лет мы играли практически одним составом. С полувзгляда понимали друг друга на поле. Знаете, как у нас даже бывалые игроки боялись потерять место в составе? Едем как-то после сезона, кажется, в Судан, а «старики» втайне надеются: ну здесь-то уж отдохнем, пусть молодые побегают. Однако Дед рассуждает иначе: не для того забрались в такую даль, чтобы резервисты на поле выходили. У Васи Турянчика однажды температура подскочила, в постели ему, если по-доброму, нужно лежать. Но он, бедолага, молчит, терпит, Маслову не признается. Потому что знает: если свое место кому-то добровольно уступишь - черта с два потом назад быстро вернешь. Как и большинство тренеров, Маслов вносить коррективы в победный состав не любил. В этом смысле 1966 год оказался особенно показательным. Пятеро киевлян отправились тогда на чемпионат мира в Англию, а когда возвратились назад, смысл поговорки «свято место пусто не бывает» ощутили на собственной шкуре сполна. На их позициях заиграли молодые - Мунтян, Бышовец, Круликовский, Рудаков. И как заиграли! Стали крушить всех подряд. Едем в Ростов-на-Дону (а там Понедельник, Еськов, Шикунов) - 6:1! Из Ростова в Минск летим - 4:0! И пошло-поехало. Мы тогда оторвались от второго призера - ростовского СКА - на 9 очков, плюс Кубок в Киев привезли.
- Крепко нарушали режим?
- По-всякому случалось. Стоит, бывало, на тренировке Дед в центре поля, руки крест-накрест, глазами из-под кустистых своих бровей каждого по очереди сверлит. И замечает, что, скажем, Островский выпадает из общего ритма разминки. «Леша, - не повышая голоса обращается к нему Маслов, - не надо тебе сегодня тренироваться, иди поспи еще, дорогой».
- Какие-то оргвыводы в отношении «дорогого» потом следовали?
- Со стороны Маслова? Что-то не припомню. Да в них и нужды никакой не было. Ибо Дед точно знал, что тот же Островский или любой другой на его месте, отдохнув, натянет на себя вечером три костюма с начесом - помните, были такие? - и сам из себя все вчерашние излишества выгонит. А завтра снова будет свежий как огурчик.
- Это правда, будто Маслов сам мог в компании с игроками по случаю рюмку-другую пропустить?
- Если случай подходящий - мог и пропустить, ханжой он не был. Не уверен, правда, что со всеми, но с людьми, близкими ему по духу, - вполне. Мы его за то и любили, что он в нас не просто «исполнителей», как теперь пишут о футболистах в газетах, а живых людей видел. И, в свою очередь, старались нашего Деда в игре не подводить. Даже при крупном счете в пользу «Динамо» он имел обыкновение сердито покрикивать с лавки: дескать, люди свои трудовые рубли заплатили, на стадион пришли, чтобы на вас посмотреть, - так не жалейте себя, покажите болельщикам все, на что вы сегодня способны.
Характерно, что все динамовские ветераны отмечают исключительно теплые, человеческие отношения, существовавшие между Масловым и игроками. А признанный всеми поколениями киевских динамовцев как выдающийся хохмач и мастер розыгрышей Виталий Хмельницкий как-то поведал совершенно замечательную историю, не оставляющую сомнений в том, что и с чувством юмора у Деда тоже все было в полном порядке.
- Помню, приехали мы на товарищеские матчи в Египет, - рассказывал Хмельницкий. - С нами, естественно, офицер госбезопасности в ранге заместителя руководителя делегации. И такой он занудой оказался - под каждой кроватью шпиона видел. Маслов однажды бреется в гостиничном номере, так наш чекист подводит его к окну, под которым расположилось кафе на открытом воздухе, тычет куда-то в пространство указательным пальцем и говорит: «Не нравятся мне, Виктор Александрович, в-о-он те двое, что сидят за крайним столиком - видите? Впечатление такое, что они нас пасут». Маслов изображает на лице сверхозабоченность, что настраивает собеседника на еще более доверительный лад, и чекист продолжает: «Значит, делаем так. Я сейчас выйду из отеля и перейду речку по мосту, а вы, Виктор Александрович, внимательно проследите, как поведут себя те двое». Ушел. И через десять минут - Маслов в аккурат успел закончить с бритьем, так ни разу к окну и не приблизившись, - вернулся и спрашивает: «Ну что?» «Очень похоже, что ваши опасения были не напрасны, - отвечает Дед, с трудом сохраняя серьезность. - Замечено: как только вы начали свой переход через мостик, так оба субъекта сразу же поднялись из-за столика. Один, надо полагать, старший, вставил вилку в задницу второму и что-то начал передавать. Наверное, шифровку в Центр...»
К сожалению, расставание с Масловым в Киеве было очень похоже на историю его ухода из «Торпедо».
Олег Блохин: - Произошло это в год чемпионата мира в Мексике, где сборная СССР, в состав которой входило и пятеро киевлян, дошла лишь до четвертьфинала. Помнится, «мексиканцы», как мы называли тех, кто возвратился с чемпионата мира, были недовольны собой и своей игрой. Они вернулись домой физически и морально уставшими. Но Виктор Александрович продолжал верить ветеранам и упорно ставил их в основной состав, хотя в тот период многие мои товарищи по дублю готовы были заменить «мексиканцев». Это вызывало некоторые споры в коллективе, наметился далее разлад между «стариками» и «молодыми». Дисциплина в команде упала, и старший тренер уже не смог контролировать события.
Михаил Коман: - С ним поступили совершенно не по-людски, несправедливо. Я бы никогда не поверил, что такая глыба, как Маслов, может от обиды расплакаться. Если бы не видел это собственными глазами...
Андрей Биба: - Обставлено увольнение Деда было просто омерзительно. Представляете: ему побоялись сказать об этом в Киеве! «Динамо» поехало в Москву, на игру с ЦСКА. Неожиданно вместе с командой в гостинице «Россия» объявился представитель украинского спорткомитета Мизяк, который к футболу не имел ни малейшего отношения, а отвечал в своем ведомстве за зимние виды спорта. Именно этому человеку наши трусливые футбольные вожди и поручили объявить Маслову, что в его услугах Киев больше не нуждается. Когда Маслов вернулся из гостиничного номера Мизяка в свой номер, на нем лица не было: «Андрей, - попросил он меня, - сходи в буфет и возьми пару бутылок коньяка. Обмоем мое увольнение». Помолчал и горько добавил: «Спасибо, что хоть дома, в Москве, сказали, а не где-нибудь на станции Раздельная».
После десятилетнего перерыва Маслов вернулся в свое «Торпедо» с репутацией всемогущего тренера, этакого небожителя. Команда переживала тогда не лучшие времена, от блеска «Торпедо» 60-го оставались одни воспоминания. В таблице она занимала 6-е место. Многие считали, что «великий» Маслов тут же поднимет торпедовцев на прежние вершины. Такое же предположение высказал лично «деду» бывший в то время главным редактором еженедельника «Футбол-Хоккей», Лев Филатов. Виктор Александрович, по его воспоминанию, только замахал на него руками:
- Да вы что! Чудес же не бывает. Я провел две тренировки и убедился, что способности у игроков - средние, всех надо учить заново, и сколько это будет продолжаться - не знаю... Так и получилось. И снова Маслов затеял перестройку в команде, рассчитанную не на один год. Но ждать результатов несколько лет тогдашние футбольные функционеры, как и нынешние, не желали. Та же история повторилась и еще через год, когда «деда», уже вышедшего на пенсию, позвал «Арарат»...
По воспоминаниям людей, хорошо его знавших, Маслов при первом знакомстве мог произвести впечатление человека грубого, бесцеремонного. Мог оборвать на полуслове малознакомого или несимпатичного ему собеседника. Мог «припечатать» крепким русским словом и пренебрежительно махнуть рукой. Обычно такого обращения удостаивались люди, которым не хватало терпения, чтобы постараться понять его импульсивную, часто действительно, сбивчивую манеру речи. Наверное, именно поэтому так не жаловал он спортивных и иных чиновников. Но перед людьми терпеливыми и внимательными он раскрывался, как интереснейший собеседник, готовый часами объяснять и доказывать свое мнение.
Он был практиком до мозга костей, все свои идеи стремился тут же воплотить на поле. И оставил после себя богатейшее наследство, которое предстояло развивать дальше тем, кто шел за ним...

 Автор: Григорий Аграновский aka agra